Про Питер
Ах, кто бы мне сделал один выходной
От мыслей, от нервов тугого клубка
Единственный день, но беспечный, живой
Чтоб снова к перу потянулась рука
…по правую руку лежало море, по левую руку волновалась степь. Хрустел,
сминался под копытами горячий песок, летели брызги, душный воздух
рывками бросался в лицо, в руке лежал новый, непривычно широкий, повод…
- Ну что, тронулись? – донеслось с верхней полки.
- Не-а. Это вон тот, товарный, поехал.
- Скорей бы уж.
- Поедем, куда денемся, - мужчина на нижней полке грустно вздохнул
неизвестно чему и потянулся за соком.
Звали его Алексеем, в Питер он ехал к сестре Катюше. Еще вчера вечером
он думал об этом странном клиенте, который собирался купить его новый
проект. Необходимо было узнать о нем побольше, а человеком он оказался
на редкость скрытным и неразговорчивым. Алексей придумывал, как он
начнет разговор с этим человеком сегодня, сочинял готовые фразы, которые
- он знал по опыту - все равно не удастся произнести, как вдруг
зазвонил телефон. Какое-то предчувствие замерло внутри Алексея. Звонила
сестра из Питера. Катюша плакала и ничего толком не могла сказать: «Она в
больнице...зря она вышла тогда на работу…ну кто ж мог знать…Леша,
Лешенька, приезжай, пожалуйста…»
Молодого человека с верхней полки звали Сережей. В Питер он ехал первый
раз – посмотреть северную столицу. Была у него мечта, вот уже два года:
свесить ноги в Неву, держа в руках чашечку кофе, и смотреть, как тяжелые
волны бьют о пристань. Два года, месяц и четыре дня назад он впервые
услышал песню Зои Ященко «Питер», и так живо представил себе набережную
Невы, старые мостовые… Сережа молча допивал свой кофе, облокотившись на
спинку мягкого дивана, купленного им еще год назад по просьбе его
девушки – Оли, - которую судьба теперь унесла на другой конец света – в
Таиланд. Никогда не уследишь, как твоя мысль от дивана перенесется на
неизвестную тебе песню, но вспомнил Сережа в этот момент, как Оля
нахваливала ему некую….как же ее…то ли Яну Зощенко, то ли Зою Ященко… да
еще так зацепится эта мысль, что ведь не успокоишься, пока не найдешь
эту песню, не послушаешь. А, включив ее, неизвестно от чего, вдруг
сильно почувствуешь, что все так, как было раньше…что она на кухне варит
кофе…или нет, что она сидит рядом на
пристани, «свесив ноги в Неву»
и рассказывает ему «как я без тебя живу»… Так и появляются странные, и
от этого тайные мечты. И вдруг так все сложилось: и отпуск дали так еще
неожиданно, незапланированно, и билеты были, и гостиница. Сережа поехал.
- Тронулись вроде, – прокомментировала девчонка с нижней полки.
- Ну наконец-то, - отозвался Сережа, которому не терпелось быстрее,
быстрее в Питер.
Алексей снова вздохнул. Чем-то эта девчонка, хоть и маленькая она,
напоминала Катюшину жену, которая сейчас в больнице…
Девчонку и звали так же – Леной. Она ехала просто так: взял с собой
знакомый проводник. Маму Лена почти не помнила, ей было 6 лет, когда
мамы не стало. Папу Лена так никогда и не узнала. Она молча плелась по
незнакомой улице, когда рядом с ней остановилась незнакомая девушка и
спросила «Ребенок, ты чей?» - «Ничейный» - «Пойдем, я тебя хоть умою.
Есть хочешь?» - «Хочу.» Так Лена попала в семью неформалов. Приемная
«мама» Лены ушла из дома в 14 лет, бросила школу и путешествовала
автостопом, пока не встретила на Украине парня. Называли его Сталкером,
на Украине он закупал небольшую партию гашиша и вез ее в Москву. Ленина
«мама» вписалась и осела у него на флэту и на тот момент уже полтора
года они жили вместе. Лену «мама» до 8 лет везде таскала с собой, потом
решила, что девочка уже достаточно самостоятельна и выписала ее. Сейчас
Лене было 15, она видела уже почти всю Россию, в Питер ехала в
шестнадцатый раз. Ей было почти все равно, где она находится, куда едет и
уж тем более зачем. «Маму» Лена не видела уже почти год, но от кого-то
слышала, что она вроде (в очередной раз) поссорилась и разошлась со
своим Сталкером, и уехала в Париж. Впрочем, девочку и это мало
волновало.
А я в это время спала на второй верхней полке, напротив Сережи, и никого
из них не знала, и ничего этого не слышала и не видела. Мне снился все
тот же сон.
…легкий ветерок волновал море справа и высокую траву слева, узкая полоса
дикого пляжа казалась дорожкой между двумя мирами. Золотой буденовец
летел широким галопом, о его бока разбивались тугие брызги воды. Чуть
скрипело на ходу новенькое седло…
Сама я, как и все попутчики, не планировала ехать в Питер. Трудно даже
сказать, что я хотела найти в этом городе. Тогда казалось, что
расстояние (все-таки 700км), новая обстановка и впечатления спасут от
душной Москвы. А еще казалось, что что-то произойдет неожиданное и
приятное, что это событие изменит мою жизнь….А разве не все так мечтают
иногда?
- Ты спишь? – это был голос Лены.
- Проснулась уже, - отозвалась я.
- А то я тут твои печенья ем, а этот (показывает на Лешу) говорит, ты
ругаться будешь.
- Буду. Но попозже.
Я повернулась на другой бок, но сон ушел. Я стала слушать разговор
внизу. Разговор оказался интересным: Лена и Алексей обсуждали Самару,
кому что понравилось в этом городе, кто где побывал. Алексей все больше
рассказывал о барах и о театрах, а Лена о маленьких неизвестных улочках
на окраинах и о большой реке. Я в Самаре была один раз проездом, видела
синий вокзал, толстых продавщиц на платформе «Самарские конфеты! Рыба,
рыба! Тульские пряники!», а потом мы долго ехали вдоль зимней Волги. А
теперь, слушая рассказы двух разных людей, представляла себе две
совершенно разные Самары, обе совсем не похожие на то, что запомнилось
мне.
Для Алексея Самара была важным шагом в его карьере и незабываемыми
вечерами с Таней. Тогда еще он был молодым менеджером Лешей, которого
отправили в далекую командировку с такой же молодой и перспективной
Татьяной. Командировка для них обоих прошла неожиданно легко и приятно.
Вечерняя культурная программа, которую составила для них Таня, удивила
бы самого взыскательного туриста, а Леше не приходилось и мечтать
побывать за две недели в лучших театрах и ресторанах города. Всегда
строгая и неприступная Татьяна в Самаре превратилась в тонкую и
загадочную девушку. Сколько они были знакомы в Москве, никогда Алексей
не мог даже представить Татьяну в джинсах и свитере или в вечернем
платье. Здесь же как будто расстояние или усталость сыграли свою роль, и
Таней руководило ее легкомыслие. Леша ехал в Самару с почти незнакомой
ему Татьяной, а возвращался в Москву с милой Танечкой, как в другой мир.
Некоторое время он не мог поверить, что дома его ждет любящая Наташа,
хотелось хоть ненадолго продлить это ощущение легкоти, пластичности
происходящего. Но такси неумолимо катилось к дому.
Из здания суда Татьяна выходила бледная, как мел, но без слез. Виталику
присудили 10 лет заключения. Девушке трудно было представить, что
человек, с которым она прожила 4 года, мог совершить такой поступок.
Татьяна винила себя за то, что была невнимательна, что не смогла понять
происходящее раньше. Она чувствовала, как ее муж меняется на глазах,
становится раздражительным, что-то от нее скрывает, но, по привычке,
списывала это на усталость, напряженную работу мужа. Даже нет, не по
привычке, ей было страшно предположить, что именно происходит, Татьяна
не хотела этого замечать. А теперь… Прошел месяц. Таня казалась такой же
улыбчивой и приветливой, как и раньше, однако многое в ее жизни
изменилось. Она стала слишком подозрительной, ей казалось, что весь
город за глаза обсуждает именно ее, что люди показывают пальцем ей в
спину. Тане было не по себе в этом маленьком, заброшенном городке, где
все друг друга знают. Ей казалось, что лица вокруг все, как одно,
притворные, ненастоящие. Лучшая подруга Тани, которая искренне ее
любила, водила девушку то на дискотеки, то на шашлыки, развлекала ее,
как могла, но Татьяне и она вдруг стала казаться ненастоящей. Эта мысль
была ненавистна ей самой. «Что же со мной происходит? Надо что-то
делать. Но что? Здесь все одно и то же. И так всю жизнь.», - так думала
Таня, меряя комнату широкими шагами. В один из таких вечеров она приняла
решение «Переехать. В Москву.»
Лена в Самаре последний раз была в 12 лет. Зимний город встретил ее
снегопадом. Лена вылезла из кары и огляделась. Снег стоял в воздухе
почти сплошной стеной. Вот они две маленькие улочки, теперь налево, под
арку, вот уже со скамейки слышен смех и тянет любимым запахом. Там пиво и
трава. Город становится сказочным, парень и три девчонки тянут косой и
по очереди запевают песни. Кому-то приходит идея «Айда на Волгу!» - «А
пошли!». И веселая компания направляется в сторону реки, выкрикивая
родную песенку «три таракана и сверчок». Голубь пронесся над головой,
какой-то огромный, неприятный голубь. А вот это уже не голубь, а
самолет, он летит высоко и его почти не видно за пеленой снега. Волга на
зиму не замерзает полностью. Когда рыбаки сидят на ледовом краю у
проруби, середина реки еще живая, еще течет. «Смотри, что это он делает
там?» - «Дурак ты, рыбу ловит» все дружно засмеялись. Когда смех остыл,
пришла еще одна идея «А почему бы не порыбачить?» - «Потому что удочки
нет» - «Ну это не проблема». И веселая компания направляется к рыбаку.
«Ээ, молодой человек. Не могли бы Вы одолжить нам удочку?» - «С какой
стати?» - «Мы хотим ловить рыбу» - «Удочки продаются в городе» - «Но до
города далеко» - «Ребят, уходите-ка подобру-поздорову» - «Что ты сказал,
козел?» - «Что слышал». В этот вечер в проруби искупались все пятеро,
но все остались живы. И бутерброды водочкой запивали все впятером.
Неделя в Самаре пролетела быстро и весело. Но вот еще одна идея стукнула
в чью-то голову «А не поехать ли в Минск?» - «А почему бы и нет?». И
две девчонки снова вышли на трассу.
- Ооо, кто-то уже готов! – сказал с верхней полки Сережа.
С другого конца вагона запели песню «Я свободен! Словно птица на ветру. Я
свободен!» Еле-еле держась на ногах, по проходу с этой песней двигался
маленький мужичок. «Потише! Хватит!», - раздался недовольный голос с
бокового места. Мужичок остановился и обиженно нас оглядел. «А знаете ли
вы, знаете ли вы, что такое свобода?», - заплетающимся языком промямлил
он. «Шел бы ты», - ответил тот же голос с боковушки. Мужичок картинно
раскинул руки и прокричал «Я король всей вселенной!» и, напевая «Я
свободен», шатаясь, двинулся дальше.
Каждый из нас невольно подумал. На боковушке, да и почти во всем вагоне
подумали «Во дает – только час едем, а он уже в стельку.» Сережа подумал
«Свобода – это возможность исполнять свои желания», Алексей сказал
вслух «Свобода – это ответственность, - и добавил, недовольно глянув
вслед мужичку - не только за себя». Лена не стала говорить, она знала и
так, что свобода – это когда лень куда-то идти, потому что нечего больше
терять. «…бесшумно волновалось море по правую руку…», - подумала я.
Поезд медленно подъезжал к вокзалу. Здравствуй, Питер, город снов и
фантазий!
Алексея встретила Катюша, буквально набросилась на него, обняла «Как же я
рада тебя видеть! Сто лет не приезжал! Как ты там?» и повела к машине.
Мы с Сергеем направились с вещами к метро, а Лена вышла из поезда,
медленно огляделась, потянулась и упругой медленной походкой направилась
к противоположному спуску с платформы.
Катюша родилась в Калуге. Из всей многочисленной родни, разбросанной по
миру, она была привязана только к старшему брату. С остальными
родственниками Катя почти не общалась, зато Алексею звонила почти каждый
день, делилась всеми секретами, просила советов. Леша был единственным,
кто понимал ее правильно, кто допускал существование точек зрения,
отличных от его собственной, его не смущало существование вещей, которые
были бы неприемлемы для него самого. Таким Алексея в большей степени
сделало обучение в университете в Москве, общежитие, однокурсники.
Однажды, вернувшись после сессии в родную Калугу, пообщавшись с родными,
Алексей был поражен тем, насколько он изменился… Закончив университет,
он не стал возвращаться в старый родительский дом, а вместо этого снял
комнату и продолжил работу в мегаполисе. А скоро и Катюша приехала в
Москву учиться, брат и сестра некоторое время жили вместе. Катюше был 21
год, когда она впервые увидела Аленку. Встреча эта изменила жизнь
обеих. Аленка родилась и жила в Петербурге, в Москву приезжала на
выставку, которая и познакомила их. Целый год Катюша и Аленка
переписывались, перезванивались, а, закончив университет, Катя переехала
в Питер.
Сергею не хотелось сразу идти в отель. Немного подумав, он поехал в
центр. Вокруг было такое лето, хотелось смеяться, петь. Сережа медленно
шел по набережной Невы, тихонько напевая «Питер, Питер, ты столько
видел», дома улыбались ему, птицы пели, воздух звенел, легкость
наполняла тело, спешить было некуда. Все для него было здесь ново и
непривычно, все было интересно, ко всему хотелось относиться с нежностью
и трепетным уважением. Он шел – и чувствовал этот город, набережную,
неукротимую реку, он слышал в ее течении любимые стихи, для него звучали
Пушкин и Ахматова. Как давно он не чувствовал так сильно! «Да, ради
таких моментов стоит жить на свете», - промелькнуло в голове и исчезло.
Справа по набережной вдруг перед ним вырос медный всадник. Дыхание
Сергея перехватило, он смотрел, как тяжелое копыто разрывало воздух,
смотрел на устремленный вдаль уверенный взгляд, и не мог оторваться. Под
памятником кипела жизнь: смеясь, позировала перед фотоаппаратом
невеста, жених обнимал ее за плечи, чуть поодаль неподвижно стоял
нарядный караул, и было непонятно – то ли это манекен, то ли человек,
справа небольшая группа о чем-то переговаривалась по-французски, а
всадник великого Фальконе возвышался над миром и, касаясь шапкой
облаков, уверенно указывал вперед, в будущее.
Так же, как для Сергея все было ново в этом городе, для Лены все было
привычно. Минуя центр города, она шла по дворам. Спешить было некуда,
жизнь текла своим чередом, в свой срок происходило все, что было
необходимо. Лена села на тихую скамеечку под сенью листвы и закурила.
Она почти завидовала Сереже, который был в Питере впервые. Но Лена знала
и другой Питер. Она видела тучи, лежащие на крышах домов, готовые
упасть и придавить город к земле, вдыхала тугой влажный воздух, она
дрожала в тонком пальтишке под первым снегом и подолгу слушала завывание
ветра в кривых водосточных трубах. Лена помнила это ощущение, когда
хочется убежать, уехать из этого города и никогда не видеть его. И ей
чем-то нравилось это ощущение. Докурив сигарету, Лена встала и двинулась
дальше. В знакомой квартире, похоже, никого не было, либо все спали.
Отпустив безнадежно пищавший звонок, Лена подумала, что придется
все-таки завернуть в центр. И той же медленной и упругой походкой она
отправилась в центр.
Я сразу поехала в отель. Персонал и сервис гостиницы соответствовали ее
уровню, заселили меня быстро и без проблем, со всех сторон мне
профессионально улыбались служащие, и это было приятно. Улыбки эти
нельзя было сравнивать с искренними гостеприимными улыбками в маленьком
тур-центре в затерянной деревне в горах, где я побывала три месяца
назад, но мне не хотелось замечать фальши, и я с удовольствием улыбалась
в ответ. Немного завидуя тем, кто, захлебываясь суетой, не обращает
внимания на фальшь окружающего мира, я, наконец, закрыла за собою дверь
номера. Оказавшись одна и в считанные секунды сбросив с себя напряжение
поездки, я с размаху бросилась на кровать. Жизнь прекрасна! Еще
несколько минут я лежала неподвижно и тихо радовалась, но мысли уже
ползли со всех сторон, напряжение возвращалось. Как же мы, мучаясь
одними и теми же вопросами, не похожи друг на друга! Молодой, активный
Сергей, солидный, уверенный в себе Алексей, маленькая, но уже грубоватая
Лена. Как сложилась жизнь так, что мы встретились в поезде, идущем в
Петербург? Зачем ехал каждый из нас? Кем была эта девушка, что встретила
Алексея? Скорее всего, это его молодая невеста, в Москве Алексей был у
родных, а теперь возвращался к ней. Нет, скорее это жена – по манере,
обращению, видно, что они похожи, что долго общались. Но она так ждала и
встречала его! В глазах ее была искренняя привязанность и любовь. Да,
лучше думать так…
Алексей тем временем медленно тянул кофе и слушал сбивчивый Катин
рассказ. Сестра повествовала о любимой и беспечной жене, которая легко
менялась и исчезала, ускользала и этим была мила. Прогулки на машине за
город, веселые друзья-подруги, прогулы на работе, штрафы, пропуски,
рискованные задумки и беспечные выходки – такова была Аленка.
Безответственность и ветреность ее были полной противоположностью
Катиной практичности, и приносили семье немало забот и проблем. Но все
Аленкины прихоти Катюша исполняла всегда и, на горе себе, не могла не
радоваться чертям, которые носили Аленку по дорогам матушки-земли. В тот
злополучный день, почти неделю назад, Аленка, которая никогда вблизи не
видела мотоцикла, уехала кататься с подругой, а вернулась поздно
вечером, хромая, в синяках, но довольная. Всю ночь Аленка вертелась с
боку на бок и издавала глухие стоны, а Катюша сидела рядом с ней. Аленка
строго-настрого запретила вызывать врача: мысль о больничной палате
была ей противна. На утро Катюша убежала на работу, Аленка, которой
быстро стало скучно, собралась и тоже побрела на службу. Ближе к вечеру
Катюша позвонила жене и узнала, что ее забрали на скорой, что состояние
ее заставляет желать лучшего. Еще несколько дней состояние Аленки не
улучшалось, а потом стало хуже. Аленка периодически теряла сознание,
рука ее дрожала, она говорила что-то невразумительное и от этого
страшное. Катя с надеждой смотрела на врача, но взгляд его был мрачен,
хотя ничего конкретного сказать он не мог. Катюша не выдержала и
позвонила Алексею в Москву.
Завертевшись в своих мыслях, я медленно спускалась по гостиничной
лестнице в ресторан, когда навстречу мне почти бегом из-за поворота
вылетел Сергей. «Как? Ты тоже в этом отеле?» - «Удивительно!» - «Я в
ресторане заказала столик, буду рада, если ты присоединишься» - «Да! Я
мигом переоденусь и спущусь вниз».
Время близилось к вечеру, когда Лена спустилась в подземный переход. У
стены стояли парень и девушка, парень играл на гитаре, девушка пела «но я
никогда не найду себе короля», еще одна девушка с аскеркой и милой
улыбкой подходила к прохожим. Лена направилась к ним со словами «Аск –
дело благородное». Вся троица рассмеялась. «Везде свои люди!» - «Ты
откуда будешь?» - «Сейчас из Москвы» - «О! Давно я там не была. Как там
народ?» - «Да как всегда» - «Ты Ежа знаешь?» - «Ага. Он недавно в Ростов
ездил с Максом и Светой.» - «Его мать, б……, в…., прикольно!». Компания
закурила и продолжила вспоминать общих знакомых, которых оказалось
много. Минут через пять, стрельнув окурком через проход, парень снова
взялся за гитару, девушка запела, а Лена сняла кепку: «чем не аскерка?» и
присоединилась к новым знакомым. День был погожий, народу было много,
денег не жалели, и часа через три обе аскерки наполнились монетами. «Во,
ребят, хорошо поработали!» - «А ну, покажи! Живем!» - «Ну, по пиву?».
Четверо ребят поднялись на улицу. Город уже окутала вечерняя темнота,
бегущих людей заменили неспешно прогуливающиеся группы. «Впишешься
сегодня у нас?», - спросили у Лены – «Да без вопросов!» - «У нас сегодня
много народу. Рыба, Удав должны приехать. Удава знаешь?» - «Это который
из Киева?» - «Он самый». Удава так называли за рост. Родился он в
Москве, а свое прозвище «Удав Киевский» получил за непонятную любовь к
этому городу. Ездил он туда по восемь раз в год, а в остальное время
рассказывал, что лучше Киева на Земле города нет. Лене очень не хотелось
его видеть. Минуту она решала идти на вписку или отказаться, но в конце
концов подумала «А будь, что будет» - и, больше не вспоминая об этом,
отправилась дальше.
Не успела Катюша договорить, как у Алексея зазвонил телефон. «И здесь
ведь в покое не оставят», - пробурчал он, оправдываясь перед сестрой, и
взял трубку. «Да…Да, уже в Питере…Доехал отлично…Да, все в порядке, от
Катюши тебе привет…Что-то случилось?...С ним на понедельник…Что у
него?...Пусть перезвонит на мобильный…Хорошо…Ты сейчас все деньги
истратишь…Все, пока…Целую». Полчаса назад Леше домой позвонил Виталий,
но дома застал только Наташу. Виталию нужно было улетать из города, он
просил организовать встречу пораньше. Проект Алексея, над которым он
работал последний год, не был одобрен на совещании руководства компании,
хотя некоторые детали его обсуждались заранее и, казалось, были
восприняты благосклонно. В качестве аргументов отказа были указаны
такие, как нехватка средств компании, подготовленного персонала и др. Но
не в этом, не в этом крылась настоящая причина, - думал Алексей, - В
страхе перед коренными переменами и неизбежными проблемами, связанными с
этим. Слишком смелыми и новаторскими казались его идеи. Однако, проект
не остался без внимания. За два следующих дня слухи о нем
распространились по всей компании, и вот вечером, когда Алексей выходил с
работы, его остановил невысокий, но активный немолодой человек и сказал
«Красивый вечер, не правда ли?». Звали этого человека Виталием, он
держал небольшую фирму, которая занималась распространением бытовой
техники, но его желание действовать не удовлетворялось работой маленькой
фирмы. Еще через неделю знакомства человек этот предложил Алексею
купить у него проект. Этот шаг для Алексея был бы очень серьезным: для
работы с новой фирмой по внедрению проекта в жизнь, требовались немалые
силы и абсолютная свобода действий, которая предполагала увольнение с
работы…Алексей уже думал об увольнении – в этой фирме, он, казалось,
добился всего, чего мог. Новые перспективы перед ним мог бы открыть
только его проект, но в этом Леше было отказано. И все же на такой шаг
нужно было решиться. «Что-то случилось?», - спросила Катюша, и Алексей
даже вздрогнул от неожиданности. Новая дурная привычка появлялась у него
– углубляться в свои мысли и забывать обо всем. «Ой, это Наташа
звонила. Привет тебе от нее», - ответил Леша.
Ключевым блюдом вечера была фаршированная рыба. Я несколько минут
любовалась ею, не решая прикоснуться вилкой – настолько красивым было
блюдо, а Сережа набросился на рыбу, как только тарелка оказалась перед
ним. «Мммм, вкуснота», - констатировал он, и спросил уже через пару
минут: «На чем мы остановились?» - «На том, как он покинул Францию», -
напомнила я, и Сергей продолжил рассказ о своем отце. Судьба его
заслуживала лучшей участи, чем быть рассказанной в вечернем ресторане.
Отец Сережи был десятилетним ребенком, когда в очередной раз оторвался
от родителей на прогулке и отправился в приезжий цирк. Мальчик незаметно
пробрался к клеткам и, стоя у привязи, бережно гладил лошадку по холке,
когда к нему подошел служащий и спросил, что он здесь делает. Мальчик
соврал, что его выгнали из дома и теперь негде жить, что он готов делать
все, что угодно за пищу и кров. Так его взяли в бродячий цирк. Через
два дня цирк снялся с места и продолжил нескончаемое путешествие по
планете. Отец Сергея выполнял все поручения на совесть, с улыбкой, ему
можно было доверить любое дело, и скоро он заслужил уважение и
привязанность всей труппы. Дружным балаганом с музыкой и песнями цирк
проехал всю Россию, половину Европы и некоторые восточные страны.
Мальчик рос на глазах, учился новым трюкам, у него уже были несколько
своих номеров. Кроме того, работники учили его, как не пропасть в любой
ситуации. В Турции они продали местному предприимчивому мужику рецепт
халвы за 20$, а на следующий день видели его перед палаткой цирка,
торговавшего халвой, Во Франции они продавали кухонные доски, которые
предварительно вырезали и расписывали, в Германии устраивали
импровизированные концерты на площади. Когда цирк вернулся в Россию,
отец Сергея покинул его по-английски и остановился в Москве. Некоторое
время он закупал джинсы в области и продавал их на рынке, потом сам снял
подвальное помещение и нанял двух девушек шить. Спустя полтора года это
предприятие ему наскучило и он уехал на Север промышлять рыбалкой.
Оттуда он отправился на Юго-восток страны, в Уральские горы и
организовал скаковую конюшню. В таких переменах проходила вся жизнь
Сережиного отца, последним его увлечением были дельтапланы. Каждый раз
казалось ему, что он нашел то, чем мог бы заниматься всю оставшуюся
жизнь, но каждый раз через год или два занятие ему надоедало. Рассказ
Сережи вписывался в мое мечтательное настроение, хотелось верить каждой
детали, и в голове крутилась одна мысль, которую я долго не могла
сформулировать, она ускользала, потом возвращалась. Как только я,
наконец, поймала ее за хвост, попыталась высказать Сереже, но у него
мысль вызвала ироническую улыбку: мысль изреченная есть ложь. «Как
хорошо, что есть такие неугомонные люди с такой чудесной судьбой. Когда
узнаешь такие вещи, появляется надежда, что можно жить по-настоящему»
Девочки добрались до флэта еще часа через четыре. А там уже началось
веселье: на полу валялись пустые бутылки и перевернутые пепельницы, в
воздухе стоял сигарный туман и постоянный гул, на кухне варились
пельмени, в ванной текла вода, на разбросанной по полу одежде сидели
люди, по диванам были раскиданы сумки и рюкзаки, дуэтом играли гитары,
но их заглушал рой голосов. Некоторые лица Лена видела впервые, другие
были ей знакомы. Ближе к окну с гитарой сидела Рыба, на ручке кресла над
ней возвышалась Зойка, чуть правее с сигаретой в зубах и китайскими
палочками в руке по-турецки сидел Ноль, напротив него примостился
невозмутимый Удав с фломастером в руке, которым он только что написал на
обоях банальное «Я снова здесь», - вот и все, кого Лена узнала. Всего в
комнате было 18 человек. Лена оглядывала помещение не дольше секунды,
потом она присоединилась к веселью, ее голос влился в общий гул голосов.
Через час с лишним Лена, уже пошатываясь и держась за стенку, вышла
проветриться на кухню. На кухне было темно и почти тихо, бурлили в
кастрюле пельмени, превратившиеся в сплошную мягкую массу, прилипшую к
дну. Лена постояла минут пять, приходя в себя, потом открыла окно и
присела на подоконник. По улице ночной вечер гонял еще душноватый летний
воздух. «Будет дождь». Лена опустила голову на руки и замерла в такой
позе, глядя на пустынную улицу тремя этажами ниже. С ней часто случалось
такое, что она выбивалась из общего ритма. В таких компаниях Лена
кричала громче всех, пела заводным голосом, пила, курила и шутила, но
стоило покинуть комнату на несколько минут и наигранное праздничное
веселье оставляло ее. Лена молча наблюдала мрачноватый ночной пейзаж и
вспоминала «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.», и думала о том, как же она
знает все, что может с ней произойти, как ей надоела эта неизбежная
последовательность, в любых городах одинаковая. «Можно вернуться в
комнату и все забыть, - говорила одна половина Лены, - можно пойти
побродить по ночному городу в одиночестве». «Это и есть свобода, когда
лень двигаться с места», - отвечала другая половина. Чуть раньше, чем
Лена, незамеченный никем, в соседнюю комнату вышел Удав. Постояв пять
минут перед брошенным поющим плеером, приходя в себя, он открыл окно и
уселся на подоконник. Тот же ночной пейзаж, который вызвал у Лены
приступ усталости и лени, пробудил у Удава воспоминания. Он думал о
южных городах, о море, палаточных лагерях, в голове звучала мелодия,
какая-то очень знакомая, но неузнанная. «Что может быть лучше такого
тихого вечера?», - с этой мыслью Удав, наконец, захлопнул окно и побрел
на кухню. Проходя через комнату, он с трудом поверил что только что
сидел в кругу этих людей. В темной кухне Удав нашел Лену, сидящую на
подоконнике так же, как только что сидел он сам. «Соскучилась?», -
спросил он. Лена смерила его неприязненным взглядом, спрыгнула на пол и
ушла в комнату, откуда уже через минуту послышался ее смех. Удав
ухмыльнулся, после чего глубоко вздохнул. «Мы оба слишком романтичны», -
подумал он.
Как только Катюша закрылась в ванной, Алексей схватился за телефон и
набрал знакомый до боли номер. На том конце трубки ответили «Да?
Лешенька, я уж думала, ты не позвонишь. Как ты доехал?».
Сперва в Москве Татьяне было как будто бы проще, новые впечатления,
новые возможности, кажущиеся такими близкими горизонты захватили ее, но
со временем вернулись к ней грустные пустые вечера, однако здесь Таня не
упускала возможности развлечь себя. Она всегда была в курсе
театрального и музыкального мира, здесь у нее появились новые интересные
знакомые. Казалось, жизнь приобрела смысл и направленность, но чего-то
не хватало. Получив продуктивный опыт работы, Татьяна отправила резюме в
крупную компанию, и была принята на работу. Спустя полгода ей
предоставили возможность проявить себя. Командировка в Самару была для
Татьяны пробным шагом в ее карьере. Но девушка не забыла подумать и о
том, что в Самаре проходят гастроли известной Петербургской труппы, на
спектакль которой она давно мечтала выбраться, но как-то не
складывалось. Попутчиком Тани оказался Алексей – молодой, перспективный
менеджер, работать с ним было приятно, Леша выгодно выделялся среди
своих сослуживцев опытом работы, знанием дела и неизменной приятной
улыбкой. После первого вечера в театре и позднего ужина с Алексеем, лежа
в свежей постели в своем номере, Татьяна думала о том, как обманулась
она однажды, вот так же познакомившись с молодым человеком и беззаботно
проведя с ним неделю на солнечном пляже. Когда утром Татьяна столкнулась
с Алексеем в коридоре, едва заметный ток пробежал по ее телу. Следующий
вечер прошел так же приятно для них обоих. Ужинали в номере у Татьяны.
Приглушив легкую музыку, Алексей нежно обнял ее за талию.
«Какие у тебя планы на завтра?», - спросила я Сережу, расставаясь с ним
на втором пролете лестницы, ведущей из ресторана к номерам – «Ох, у меня
вся неделя забита экскурсиями. Завтра обзорная экскурсия по городу и
поездка в Стрельну, но вечером я буду свободен» - «Тогда я заказываю
столик на завтра на то же время?» - «Да!». Несколько минут я стояла под
медленной струей воды, потом, тихонечко ступая, чтоб не нарушить
спокойное настроение, подошла к окну, распахнула его и присела на
подоконник. В окно ворвался прохладный освежающий ветер, жизнь на улицах
города уже замирала, где-то в центре над рекой разводили мосты, чтобы
могли пройти тяжелые суда, закрывались последние рестораны и кофейни,
уставшие служащие спешили домой. «День уходит, ночь приходит, все
проходит, все пройдет», - вспомнила я. Посидев у окна несколько минут, я
закрыла его и нырнула под одеяло. События этого дня начали всплывать в
голове, мысли перемешивались, я вспоминала Сережу и его отца, но
незаметно отошли в тень и эти медленные мысли и уступили место чудесному
сну.
…Отдохнув от пути, конь с наслаждением тянул губами прохладную воду
моря, изредка поднимая голову и чутко прислушиваясь к миру вокруг себя.
Напившись вдосталь он повернулся к сочной степной траве, опустил голову,
захватил губами тугой пучок и стал медленно пережевывать, с интересом
оглядываясь по сторонам. Как давно жизнь не была столь прекрасна!...
Тем временем на флэту шум и гомон понемногу утихал. Кто-то уснул прямо
там, где сидел, другие еще тихонько переговаривались и устало чему-то
улыбались. Зойка теперь сидела рядом с Удавом, который обнимал ее плечи,
а с другого конца комнаты на них неприязненно поглядывал Макс. Рыба все
еще бойким голосом предложила прогуляться тем, кто еще не уснул: в доме
кончились сигареты. Согласились несколько человек – Лена, Даша и кто-то
еще. Спокойствие ночной улицы освежало. До ближайшего магазина пришлось
идти два квартала. По пути девочки разговорились с местным пьянчугой,
который доказывал им, как же все раньше было хорошо, а теперь – не пойми
что. На обратном пути они погнались за уличной трехцветной кошкой, но,
так и не поймав ее, вернулись на флэт. А в квартире в это время
происходила драма. Макс, который считал Зойку почти своей женой,
все-таки не сдержался и набросился на Удава, Зойка, тем временем, подняв
недокуренный бычок, пыталась его прикурить, Света и двое ребят
безуспешно пытались разнять Макса и Удава, в суматохе кто-то наступил на
уснувшего было хозяина флэта, который спросонья был зол и потребовал
всем немедленно успокоиться либо выписываться «куда хотите». Уяснив суть
происходящего, Рыба кинулась защищать Удава от нападений, девчонки,
только что вошедшие в квартиру, разбрелись по углам, закурили купленный
табак и стали наблюдать и комментировать происходящее. Спустя полчала
страсти улеглись, бойцы стали подсчитывать раны. Максу разбили губу,
Рыба наступила на вилку, которая валялась тут же на полу, Зойка
обожглась сигаретой, один Удав остался без царапинки. Выяснив что ничего
страшного не произошло, ребята разлили оставшийся абсент по стаканам и
выпили за мир и дружбу. Свою порцию Лена взяла с собой на кухню и
выпила, сидя на подоконнике у окна. Некоторое время она думала о том,
сколько в этих людях юношеских амбиций, наигранных эмоций, элементарной
лжи, и ей было противно. Потом Лена думала о том, что она может
изменить, есть ли у нее возможность осесть в каком-то конкретном городе,
заняться делом, найти родственников, или же на это не хватит терпения и
сил? И не окажется ли так, что на новом месте и с новым делом она
встретит все ту же ложь, но под другой маской? Повторять все эти тысячу
раз продуманные мысли не хотелось, и Лена стала вспоминать стихи
любимого Блока. За окном занималась заря.